Print 
PDF
Аннотация. Показаны противоречивость идеи бога, также как настроения, лежащего в основе веры. Или Он — Творец и Судия этого мира, бесконечно превосходящий всё существующее, и «совершенно иной, чем мы его представляем» — но тогда у нас нет никаких оснований для веры, ведь она держится на таких представлениях (скажем, что Он добрый и любящий). Или он таков, как мы его представляем, но тогда неуместны страх божий и определение «раб божий», все те повиновение и склонённость, которые характеризуют любую веру.
Когда хотят замять конфликт двух мировоззрений, атеистического и религиозного, говорят что «доказать несуществование бога невозможно». Строго доказать, как в математике — да не можем. Ведь чтобы доказать несуществование бога, в первую очередь его следует определить. Но если мы помыслим бога как Творца этого мира, а себя — как малую, заменимую его часть, то понятное дело, это невозможно.
Вообще человеку присуща способность рождать внутренне противоречивые идеи, «исправлением» которых потом занимаются философия и наука, одной из задач которых является, по Фр.Бэкону, «очищение реальности». Идея бога — одна из них, но самая сильная и трудней всего исправимая. Сколько было попыток заменить религию этикой, особенно в просвещённом девятнадцатом веке, и все лопнули одна за одной. В двадцатом веке стали заменять религию политикой, появились христианские и фундаменталистские партии, религиозный сионизм и другие аналогичные течения — получается ещё хуже и много кровавей.
Однако возможны вполне строгие рассуждения, способные, по словам sima_korets, «смутить» человека думающего, то есть показать верующему, что из его веры в бога необходимо следуют такие выводы, которые несовместимы с его собственной верой, которые он сам внутренне вряд ли сможет принять по причине этой несовместимости.
Такой способ доказательства использовал в своей многозначной логике А.А.Зиновьев, прежде чем он стал Главным Философом г.Ибанска. Тем более что исследовать доказательства существования или несуществования бога более чем интересно — изучение развитой догм удивительно проясняет и укрепляет ум, правит его как нож на оселке.
Вот соответствующие «сомнения», разрешимые лишь путём исключения идеи бога из Бытия.
Первое «сомнение» — из области эпистемологии.
Например, садишься читать в кратком католическом катехизисе (Вильнюс, 1989).
Мол, если рассуждать здраво, мы признаем не просто что бог есть и что это — самая могущественная Сила в мире, но что он – расположенная к нам духовная личность, что бог добр и благ.
Вот как это доказывается.
Тезис
«Бог есть абсолютный дух. От вечен, неизменен, всезнающ, всемогущ, свят, вездесущ, справедлив, милосерден». И правда – абсолютный дух, ведь ничто в нашем материальном мире не может обладать такими характеристиками (даже вполне нематериальные мысли, идеи и чувства).
Антитезис
«Для человеческого разума Бог всегда останется непостижимой тайной. Он совершенно иной, чем все творения, совершенно иной, чем мы Его себе представляем». И впрямь – чтобы постичь что-то, надо с ним как-то взаимодействовать, а с таким объектом взаимодействовать принципиально нельзя.
Синтез
«Для верующего человека бог есть Великолепнейшее и Могущественнейшее Существо, ДОСТОЙНОЕ всякого восхищения и поклонения» (с.9).
Но он же совершенно иной, чем мы его себе представляем???
И это здравое рассуждение? Почти разумная идея бога как первопричины (разумная для довероятностного мышления) столкнулась лбом с совсем неразумным хотением видеть небесного заступника и защитника, доброго и понимающего. Из этого мотивационного конфликта рождаются – замечу уже как этолог – все те демонстрации, словесные, позные или мысленные, с которыми верующие обращаются к своему богу. Как справедливо отметил биолог В.А.Красилов («Нерешённые вопросы теории эволюции», М. 1986), все они представляют собой демонстрации покорности раба своему господину, а часто и конкретному пастырю, представляющему этого Господина в данном конкретном действии религиозного культа. А поскольку у человека, как и у других позвоночных, внешнее поведение предшествует внутреннему состоянию и определяет его, то если часто и по разным поводам демонстрировать униженную покорность во всех этих коленопреклонённых позах, простираниях ниц и поклонах, так ведь эта готовность рабствовать и в душе появится!
Лично мне милей демонстрации, выраженные китайской пословицей «Лучше быть разбитым нефритом, чем целой черепицей«. Или — её перевод на политический язык современности — «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях» — пусть даже в надежде на жизнь вечную.
Далее «сомнение» онтологического характера.
Вот простейшее рассуждение. У каждой вещи в этом мире есть причина, а часто и изготовитель (порождающий процесс). Мир – система взаимосвязанных вещей, поэтому мы можем обобщить утверждение о причинности всего что происходит в мире. Так мы приходим к идее первопричины бытия нашего мира и эту первопричину называем б-гом.
Это – одно из известных пяти доказательств бытия б-жьего, систематично изложенных Аквинатом, но явно существовавших и раньше (доказательство от причинности).
Но что такое причина? Причина – это нечто что вызывает явление, но само по себе таковым не является. Детонационный удар вызывает взрыв, но сам по себе не является ни взрывом ни пламенем. Аннушка купила и разлила масло, но разливание масла само по себе никак не участвует в акте отрезания головы тов.Берлиоза. Сперматозоид — причина начала развития зиготы, но ничто из материала сперматозоида не идёт на строительство тела зародыша. Вообще причина — это некое воздействие, явление или процесс, которое ответственно за появление в Мире чего-то нового, но само не ложится строительным материалом для образования этого нового (поэтому актуален пример со сперматозоидом, который даёт для развития зародыша практически только геном).
Следовательно, первопричина всего бытия – бог – сама по себе не является бытием. Следовательно, бога не существует. Точно таким же образом все пять «доказательств» бытия б-жьего превращаются в свою противоположность – в док-во того что б-га не существует.
И наконец третье сомнение — этического характера: легко показать что всякая вера в бога, а особенно горячая и искренняя, делает людй нетерпимей и хуже, и особенно хуже — людей самих по себе хороших и честных.
Например, общаюсь я с ЖЖ-юзером ros_sea_ru по поводу письма академиков против клерикализации нашей жизни. Он истово верующий, православный, по политическим взглядам точная копия израильских клерикалов – правый националист. Пробую объяснить, что без великой науки не будет Великой России, которую ему так хочется видеть.
Он мне:
я могу общаться с человеком не знающим химию, но общаться с не знающим заповеди никому не советую. «Поскольку назавтра легко выясниться, что его моральный кодекс — это идти по трупам».
Я возражаю:
«знающие заповеди» всю свою историю постоянно шли по трупам, в первую очередь по трупам тех, кто знал заповеди как-то иначе: католики по трупам православных (помните унию), православные — по трупам католиков (хмельнитчина и гайдамаччина), христиане — по трупам евреев и евреи — по трупам христиан (при взятии Иерусалима войсками Хосрова Парвиза). Про унижение и уничтожение евреев христианами из религиозного рвения я уже и не говорю — норма для средневековья да и в Новое Время случалось. Для меня как атеиста очевидно что знание заповедей не только не исключает готовности идти по трупам, но в целом ряде ситуаций даже провоцирует желание это делать».
Неверующий бы тут задумался – в моих взглядах нашли противоречие, значит что-то в себе нужно исправить. Верующий автоматически начинает угрожать:
«Вот поэтому так опасно общаться с атеистом».
Именно поэтому религия всегда плодит больше жестокости и насилия, чем светские идеологии, вроде марксизма и рационализма Просвещения. При одной и той же готовности адептов к насилию в отношении «чужих» (все мы люди и у всех нас есть страсть переделывать ближнего, предъявляя себя в качестве образца) научная идеология развивает способность суждения и поэтому глушит жестокость хотя бы в потенции. Религиозная же, наоборот, глушит ум, и следовательно, даёт индульгенцию на жестокость.
