Социальное влияние и дифференциация поведенческих ролей

Print PDF

Продолжая поиски продуктивных изоморфизмов между этологией и социальной психологией, обратил внимание на параллели социального влияния в системе доминирования у животных. У людей социальное влияние — это ситуация, когда под воздействием других людей, или общественного мнения, или собственных представлений о том «как всем надо поступать в данной ситуации», или что надо соответствовать этой общей норме индивид реализует не собственное поведение (то, которое он осуществил бы в данной ситуации, не будь этого корректирующего воздействия извне), а то, которое выработано у него социальным влиянием, общеожидаемое.

Изменение поведения ведёт за собой изменение мнения о ситуации с собственных чувств, переживаний и оценок на общеупотребительные. Когда социальное влияние корректирует поведение индивида, говорят об уступчивости, когда мнения — о конформизме; тот и другой процессы корректировки могут быть в разной степени осознанными — от полного осознания воздействия до «автоматического» следования ему, проходящего мимо сознания (таковы, например, известные законы Филлипса про волну подражаний автокатастрофам/убийствам/самоубийствам и прочие рациоморфные процессы). Они могут быть в разной степени обратимыми — от полностью обратимых с восстановлением собственного мнения/поведения индивида после снятия воздействия, до полностью необратимых, когда конформный индивид не только полностью следует этой общей норме, но и агрессивно навязывает её другим, сохранившим самостоятельное мышление.

Такое распространение конформизма по социальным связям — психологический базис устойчивости социальной системы в развитых странах, вроде Западной Европы и США. Без этих скреп, поддерживаемых и усиливаемых впечатляющей индустрией пропаганды, без умения добиваться согласия угнетённых на продолжение господства, соответствующий общественный строй давно обрушился бы под влиянием внутренних несправедливостей и противоречий. Анализ их можно увидеть в теории господства Грамши.

Аналоги всех этих явлений есть в сообществах животных, когда

социальное взаимодействие создаёт дифференциацию поведенческих ролей с разделением исходно «равноправных» особей на доминантов, субдоминантов и подчинённых. Доминанты — это обычно особи, во всех ситуациях ведущие себя наиболее стереотипно, старающиеся максимально контролировать ситуацию и во всех сложных случаях полагающиеся на «силу», но не на «ум». Они гоняют подчинённых, подчинённые им всегда уступают, и если (при устойчивости социальной структуры группы, нормальной ресурсообеспеченности, наличии укрытий) доминанты их не загоняют насмерть, до дистресса с органическими поражениями внутренних органов, до полной невозможности размножаться, то в ответ на «применение силы» доминантами у них «совершенствуется ум».

Их поведение в тех же самых проблемных ситуациях становится, нетривиальным и гибким, они ухитряются обходить поведенческий контроль со стороны доминантов и, когда этот обход оказывается успешным, у них «начинается социальный подъём» с ростом социального ранга до уровня бета-особей. / Wolf Kitses

Неслучайно поэтому, как показали исследования Н.Н.Мешковой и Е.Ю.Федорович (1996), именно субдоминантные особи характеризуются максимальным развитием исследовательской деятельности, игры, манипуляции, в том числе с незнакомыми объектами и рассудочной деятельности. В отличие от доминантов и подчинённых, поведение субдоминантов не целостно, а клочно — представляет собой конгломерат, в котором паттерны, напоминающие поведение доминантов, перемешаны с паттернами, напоминающими поведение подчинённых. Успех в социальном взаимодействии усиливает первые и ослабляет вторые, неуспех — наоборот.

Но так или иначе, у животных, как и у людей, социальное влияние в иерархической системе отношений ведёт к устойчивым изменениям поведенческих ролей и экологических ниш как доминирующих, так и подчинённых особей. Эти изменения могут быть в разной степени обратимыми, но важно понимать, что они рождены отношениями доминирования-подчинения, существующими в сообществе животных как целом (структура которых обычно является видоспецифической, близкие виды отличаются друг от друга по схеме таких отношений и т.д.), но никак не присущи соответствующим индивидам как таковым.

Теодор Ньюкомб в своём знаменитом долговременном исследовании механизма смены убеждения с консервативных на более либеральные приводит изучаемых им студенток Беннингтонского колледжа в качестве примера (необратимого) личного согласия с новой нормой (Newcomb, 1943). Расставшись со своими соучениками, они и спустя много лет после окончания колледжа остались верны идеологии, к которой приобщились в молодости. Пример уступчивости без личного принятия приводят Коч и Френч (Coch, French, 1948): производительность труда одной работницы возросла после того, как она была изолирована от коллег, имевших совершенно чёткие представления о том, как надо работать.

То есть, чтобы отличить уступчивость без личного принятия от принятия с внутренним согласием с новой нормой, следует сравнивать приватное и публичное поведения, показывать и анализировать расхождения между ними, то есть (со всеми необходимыми оговорками) идти тем же путём, каким следуют этологи в отношении поведения животных.

Пара слов о знаменитом Беннингтонском исследовании, предпринятом Теодором Ньюкомбом в конце 30-х годов.

«Основные открытия, сделанные в ходе данного исследования, могут быть обобщены довольно просто. В период с 1935 по 1939 г. в Беннингтонский колледж поступали молодые женщины, принадлежавшие преимущественно к семьям, относящимся к верхнему сегменту среднего класса. Все они разделяли в целом консервативные республиканские политические взгляды и избирательные предпочтения своих родителей. Через пару лет, после того как студентки попадали под влияние университетской среды Беннингтона, их взгляды и предпочтения смещались далеко влево по сравнению со взглядами, которых придерживались члены их семей и большинство других американцев, принадлежавших к одному с ними социальному слою.

Результаты выборочного опроса, проведенного в студенческом городке накануне президентских выборов 1936 г., особенно убедительно свидетельствовали о происшедших изменениях. В тот год кампания за переизбрание на второй срок президента-демократа Ф. Рузвельта натолкнулась на сопротивление со стороны как республиканцев, критиковавших его шаги в рамках либеральной политики «нового курса», так и кандидатов от социалистов и коммунистов, которые пользовались существенным успехом, убеждая измотанных великой депрессией американцев в необходимости еще более радикальных перемен. Среди студенток Беннингтона первого года обучения, прибывших в студенческий городок во время выборов, более 60% поддерживали республиканца Лэндона, в то время как правящего демократического президента Рузвельта поддерживали менее 30%. Менее 10% студенток поддерживали социалиста Томаса либо коммуниста Браудера.

Данное процентное распределение избирательных предпочтений студенток (даже несмотря на неожиданную поддержку, оказанную частью из них двум радикальным кандидатам) отражало предпочтения их состоятельных родителей и других представителей социального слоя, к которому они принадлежали. Среди второкурсниц, находившихся к тому времени в Беннингтоне чуть более года, сдвиг влево был уже вполне очевиден. Лэндон и Рузвельт пользовались у них поддержкой в равной степени (по 43% каждый), а два радикальных кандидата делили между собой оставшиеся 14%. Среди студенток старших курсов сдвиг влево был еще более впечатляющим. Лишь 15% из них поддерживали Лэндона (правого кандидата, которому отдавали предпочтение несомненное большинство их родителей), около 54% поддерживали Рузвельта и более чем 30% студенток предпочитали одного из двух радикалов.

В содержательном плане старшие студентки (как и преподаватели) поддерживали прогрессивную налоговую политику, профсоюзы, право на забастовки и экономическое планирование, но выступали против фашизма и «необузданного» капитализма.

Данное процентное распределение наряду с другими данными, собранными Ньюкомбом в течение четырех лет исследований, иллюстрирует тот факт, что социальная ситуация может порождать фундаментальное смещение основных политических предпочтений большого числа людей — изменение такого рода, которое вряд ли может быть вызвано к жизни политическими речами, газетными статьями или публичными дебатами. Более того, весьма примечательно, что эти изменения происходят несмотря на противостоящие им семейные аттитюды и ценности, а также на некоторого рода «объективные» факторы, имеющие отношение к личной экономической заинтересованности и классовым интересам, на которые столь сильно акцентируют внимание ученые марксистской ориентации.

В течение нескольких лет, пока студентки учились в колледже, Ньюкомб наблюдал за тем, как изменились их политические и экономические установки. Он нашёл, что большинство из них постепенно отказались от реакционных взглядов, «привезённых» из дома, ради либеральных ценностей, которые были нормой для этого колледжа. Участие в жизни колледжа привело к кардинальным и устойчивым изменениям политических воззрений студенток.

Но наиболее примечательным из всего этого выглядит, пожалуй, то, до какой степени в течение еще долгого времени после окончания Беннингтона политические предпочтения «новообращенных» продолжали оставаться либеральными. Более чем 20 лет спустя, на выборах 1960 г., когда демократ Джон Кеннеди получил на Северо-Востоке в целом весьма ограниченную поддержку со стороны благополучных людей, окончивших колледж и принадлежащих протестантскому вероисповеданию (по весьма щедрой оценке Ньюкомба, не более 30%), за него голосовали приблизительно 60% тех, кто окончил в 1935-1939 гг. Беннингтон! Когда же их попросили охарактеризовать свои политические взгляды, более 65% бывших студентов Беннингтона проявили себя как «либералы» или «левые центристы», отвечая на большинство вопросов, в то время как лишь 16% из них охарактеризовали себя как «консерваторов» (остальные говорили о себе как о «стоящих на перепутье»). Короче говоря, предпочтение, отдаваемое ими тем или иным политическим блокам, продолжало отражать влияние беннингтонских референтных групп (Newcomb, Koenig, Hacks & Warwick, 1967).

Не только сами эти женщины и в 1960-е годы были настроены более либерально, чем их ровесницы, принадлежащие к тому же слою, и имевшие аналогичный экономический статус, но и их мужья.

Открытия Ньюкомба позволили ему предложить всеобщему вниманию ряд важных наблюдений относительно социальной среды Беннингтона и проверить несколько конкретных гипотез о природе социального влияния. Из его исследований мы узнаем, что Беннингтон 30-х годов являлся сообществом, тесно спаянным внутренне, самодостаточным и изолированным от окружающей социальной среды во многих важных отношениях. Его профессора были молоды, динамичны, политически либеральны и стремились к развитию социального самосознания привилегированных молодых женщин, с которыми они общались как в пределах, так и вне учебных аудиторий, и к их вовлечению в социальную жизнь. Корпоративный дух был достаточно силен, и имелись очевидные признаки группового давления в направлении единообразия, в особенности в сторону принятых в Беннингтоне норм либерализма и социальной активности.

Как и почему взгляды студенток изменились во время учёбы? Они быстро понеяли, что в колледже популярны и уважаемы радикальные установки и ценности. Их разделяли и педагоги, и студентки старших курсов – люди, занимавшие престижные позиции. Во время занятий, неформальных дискуссий, которые всячески поощрялись, и в ходе социальных контактов студентки сталкивались с радикальными суждениями, слышали и аргументы в их защиту, и критику оппонентов. В новой студенческой жизни было много привлекательного, а наиболее активные, популярные студентки, лидеры – олицетворение колледжа –энергично пропагандировали либеральные ценности.

Либеральные установки были неприемлемым условием принадлежности к чрезвычайно сплочённому коллективу и вовлечённости в новую, привлекательную жизнь. Однако изменились отнюдь не все студентки. Меньшинство консервативно настроенных девушек так и остались в стороне от жизни колледжа. Они были наименее популярны, практически не участвовали в общих мероприятиях, завели мало знакомств и, образовав небольшую группу единомышленников, обычно держались обособленно. Преподаватели объясняли это чрезмерной зависимостью от родителей.

Ньюкомб показал, что по сравнению с их консервативными подругами политически активные, либеральные студентки имели больше шансов завести дружеские отношения, а также быть избранными на должности, дававшие право на лидерство и социальное признание. Либералы образовали нечто вроде внутренней группы, чья деятельность вела к изменениям в студенческом коллективе, представлявшем собой в некоторых отношениях вполне сформировавшееся общественное движение. Для многих, возможно, даже для большинства вновь поступающих студенток, «однокашники» по Беннингтону становились первой по значимости референтной группой, принятия и одобрения со стороны которой они горячо добивались и ценности которой усваивали. Для новичков, составлявших меньшинство, все было иначе: они старались держаться в стороне и не изменять своим аттитюдам. Возможно (как предполагает Ньюкомб), это происходило потому, что они оставались привязанными к собственным родительским семьям и оберегали себя таким образом от возможных конфликтов и неодобрения.

Иными словами, критическим для принятия/непринятия либеральных ценностей, был момент, стал колледж позитивной референтной группой или нет, что может зависеть от многих вещей, из которых наиболее важны две – готовность и умение подражать «образцам» в виде студенток-лидеров и популярных преподавателей, и зависимость от родителей, личностная идентификация с ними или с друзьями детства, а не с лидерами колледжа. Первая влияет на принятие позитивно, вторая негативно.

В своем анализе Ньюкомб делает сильный акцент на адаптивной социальной функции процесса изменения студентками своих политических убеждений. Иными словами, он отмечает связь между принятием ими либеральных или радикальных убеждений и желанием получить одобрение со стороны окружающих». Иными словами, социальное влияние через «общую жизнь» в новом коллективе, в который хочется влиться, достигает таких радикальных и прочных изменений политической позиции, каких вряд ли бы удалось достичь направленной пропагандой той же позиции в СМИ, лично «от двери к двери» и т.п. / Отсюда + Дж.Тернер, 2003. Социальное влияние. СПб.: изд-во «Питер». 243 с.

Иными словами, дифференцирующее давление доминантов на подчинённых в социальном поведении животных – точный изоморфизм явлений конформизма и уступчивости у людей. Не гомология, нет, существо соответствующих явлений здесь настолько различно, что сравнения невозможны, но вот форма явлений показывает чёткие параллели. Аналогичным образом паралеллизм уравнений механических и электромагнитных колебаний показывает изоморфизм процессов, порождающих те и другие в соответствующих системах, хотя между самим системами нет ничего общего.

В замкнутой системе отношений постоянное «давление» доминантов дифференцирует альтернативные стратегии не только в социальной сфере, но также и в повседневном поведении. Прежде всего дифференцируются стратегии кормодобывания. Поведение доминантов и подчинённых становится взаимно-исключающим по способу взятия корма, кормовому методу, предпочитаемой микростации… вариантов здесь множество, а успех каждой птицы в «собственной стратегии» существенно зависит от того, насколько жёстко птицы противоположного ранга привержены собственной стратегии. В таком случае достигается минимум непродуктивных затрат на агрессию (преследования, вытеснения, столкновения) у доминантов, на осматривания, бегство и др. оборонительные реакции у подчинённых. Например, большие синицы Parus major при посещении кормушки не задерживаясь, берут одно семечко, и несут расклёвывать на ближайшие ветви деревьев. Гораздо реже они используют альтернативный способ – долбить семечки прямо в кормушке. Такое характерно для взрослых и наиболее агрессивных самцов и одновременно для низкоагрессивных молодых самок. Уровень активности (количество прилётов на кормушку) у птиц полярных рангов существенно выше, чем у остальных (Петрова, 2001).

Тот же способ дифференциации стратегий, но уже по кормовым микростациям, описан для зимних иерархических групп пухляка Parus montanus. Здесь самцы доминируют над самками, птицы, образовавшие пару – над одиночными, территориальная пара – над парой молодых (в те конце лета подселяются на гнездовые участки взрослых и уже там образуют собственные пары). Внутри стаи подчинённые особи вытесняются в нижние части кроны, где выше риск хищничества и больше времени приходится затрачивать на поиск корма. На 4 территориях зимних стай из пары взрослых и 1-2 пар молодых пухляков расставили 48 кормушек с семенами подсолнечника. Подкормка привела к несколько более частому посещению подчинёнными особями верней части сосен, где обычно кормятся самцы, но не устранила поведенческой дифференциации, скорей углубила её. Попыток кормиться рядом со взрослым самцом на территориях опытных стай было существенно меньше, чем на 4 территориях контрольных стай, подчинённые по-прежнему больше демонстрировали настороженность и меньше кормились в присутствии взрослого самца (Hogstad, 1988).

В меченой оседлой популяции пухляка в окрестностях Гётеборга доминирование в зимних стаях имеет значение для выживаемости не только -самца, но всех членов стаи, вступающих с ним в доминантный «альянс» (Ekman, 1990).

Самки -самцов имеют значительно большую выживаемость, чем низкоранговые самцы (0,66 и 0,35 за период с сентября по апрель), хотя при непосредственных столкновениях в системе агрессивного доминирования внутри стаи самцы доминируют над самками. Зимняя выживаемость пухляков непосредственно определяется процентом времени, который особь проводит (может проводить) в наиболее кормных и безопасных микростациях верхней части кроны, способностью вытеснять менее успешных членов группы в худшие микростации и тем самым дифференцировать стратегии кормодобывания на одном дереве. «Альянс» самок с доминантным самцом позволяет улучшить тип эксплуатируемых микростаций и одновременно закрепить дифференциацию топических ниш между однополыми особями разного ранга: -самки кормятся ниже своих партнёров и в более наружных частях кроны, что создаёт «заслон» между ними и подчинёнными самцами(в присутствии доминантов кормятся ещё «ниже» и «наружнее»).

Устойчивость дифференциации кормовых микростаций, возникающей на основе системы агрессивного доминирования в территориальной группе пухляков, подтверждается двумя группами фактов. Во-первых, самцы, потерявшие зимой партнёрш, чаще находят новую самку из числа бродячих особей вне стаи, чем внутри неё или внутри других стай, с которыми данная пересекается при обследовании территории. Для низкоранговой самки вступление в «альянс» с самцом по сравнению с бродячей особью гораздо менее вероятно, так как самка сопровождает самца и кормится поблизости, а стереотип микростациальных предпочтений подчинённых особей плохо совместим с этой ролью.

Во-вторых, микростациальная дифференциация между особями разного ранга, сперва обратима, но затем различия фиксируются. В начале зимы в стаях американских черноголовых гаичек Parus atricapillus самки используют более периферийные части крон, доминирующие самцы кормятся в кроне ниже по высоте и ниже к стволам. У обоих полов оказался сопоставимый успех кормления, если его оценивать скоростью поступления корма в единицу времени. Различны стратегии обследования: самки больше времени тратят на исследованием субстрата и берут меньше корма при единичном зондировании, чем самцы, эксплуатирующие «более насыщенный» пищей субстрат (они зондируют чаще, но больше «наудачу», самки схватывают корм «наверняка»). Самочья стратегия делает их более уязвимыми для хищников и влияет на зимнюю выживаемость полов также, как у пухляка. Устранение самцов в трех стаях привело к кормлению самок в их микростациях, а также к изменению стратегии поиска корма в сторону большего числа зондирований и меньшего времени на зондирование при той же скорости сбора корма. Возвращение самцов восстанавливает исходные различия (Desrochers, 1989; Desrochers, Hannon, 1989). В конце зимы те же самые различия в тактике обследования и в предпочитаемых микростациях уже не исчезают после устранения доминанта.

Дальнейшие исследования линейной иерархии в зимних группах пухляков показали: социальный статус в группе не влияет на возможность участия в размножении, ни на репродуктивный успех самцов и самок следующей весной. Следовательно, для гаичек не быть кочующей одиночной особью и занять определённый статус в группе – не способ увеличения приспобленности как таковой, но лишь способ занять «позицию» в популяционной системе с меньшим риском. Даже у подчинённых самцов и особенно самок в группах зимняя выживаемость выше, чем у кочующих одиночек (Koivula, 1994). Одиночные бродячие особи, однако, способны отыскивать и занимать вакантные места в нескольких соседних группах, что компенсирует повышенную гибель таких птиц (данные по черноголовой гаичке P.atricapillus).

Сопоставление разнородных наблюдений за гаичками позволяет сделать вывод теоретико-эволюционного характера, который применим к проблеме выбора особями альтернативных стратегий через оценивание соотношения платы и выигрыша каждой из них для самых разных видов, и не только птиц. При наличии структурированной системы-социум с несколькими неравноценными «позициями» внутри структуры приспособленность особи оказывается не безусловной, а условной вероятностью, где «условие» — эффективность социальной коммуникации, необходимой для занятия «позиции» в системе, которая снижает риск гибели и/или способствует более полной реализации репродуктивного потенциала особи в подходящей социальной среде. Видимо, это общее правило: появление сколько-нибудь устойчивой структуры отношений, её эффективное поддержание и устойчивое воспроизводство в процессе коммуникации непосредственную борьбу особей за ресурс в опосредованное общение индивидов по поводу распределения «позиций» в системе. Видоспецифические системы сигнализации, используемые в соответствующих процессах коммуникации (особенно если они составлены знаками, а не стимулами) оказываются специализированными «посредниками» в столкновениях между особями, между действием одного и контрдействием другого животного в каждой ситуации «конфликта интересов»; передавая всему кругу участников информацию о том, как соответствующий конфликт разрешить, они своим действием структурируют систему и определяют долговременный выигрыш индивидов-участников коммуникации в зависимости от точности/адекватности выбора программ поведения на основании сигнальной информации.

Источники

Мешкова Н.Н., Федорович Е.Ю. Ориентировочно-исследовательская деятельность, подражание и игра как психологические механизмы адаптации высших позвоночных к урбанизированной среде. М.: Аргус, 1996. 226 с.
Coch, L., & French, J. R. P., Jr. Overcoming resistance to change // Human Relations. 1948. Vol.1. P.512-532.
Desrochers A., 1989. Sex, dominance, and microhabitat use in wintering Black-capped. Chickadees: a field experiment // Ecology/ Vol. 70. P.636-645.
Desrochers A., Hannon S. J., 1989. Site-related dominance and spacing among winter flocks of Black-capped Chickadees // Condor. Vol. 91. P.317–323.
Ekman J., 1990. Alliances in winter flocks of willow tits; effects of rank on survival and reproductive success in male-female associations// Behav. Ecol. Sociobiol. Vol.26. №4. Р.239-245.
Hogstad O., 1988. The influence of energy stress on social organization and behaviour of willow tits Parus montanus// Fauna norv. Ser.C. Vol.11. №2. Р.89-94.