Про естественнонаучный раздел «Компаса»

Print PDF

Напишу коротко, почему в «Социальном компасе» много естественнонаучных статей и, вообще, о чём может быть естественнонаучный раздел в марксистском журнале?

Во-первых, о достижениях «переднего фронта» науки (научные новости). Их надо понимать, в них надо разбираться — задачу просвещения никто не отменял.

Во-вторых, это традиционное для левых противодействие лженауке и предрассудкам, от креационизма до лысенковщины, которые показывают заметное оживление по мере углубления общественной реакции в стране и в мире.

В третьих (наверное, сейчас это главное) —  противодействие квазинаучным идеологическим выводам из биологии и других естественных дисциплин. Не случайно сейчас у человека сейчас ищут инстинкты с тем же усердием, с каким раньше искали бессмертную душу, чтобы люди «не мытьём, так катаньем» считали деление общества на антагонистические классы естественным, тогда как оно исторически преходяще и будет преодолено. Отсюда задача разоблачения мифов вроде  «в стаде должен быть доминант», «люди биологически различаются по интеллекту, отсюда разница между бедными и богатыми людьми/странами», или «межнациональные различия (и соответствующая вражда-ненависть) имеют ту же природу, что изолирующие механизмы между биологическими видами».
В четвёртых, мы будем анализировать научные открытия и изобретения, способные быстро менять облик общества а, значит, связанные с новой возможностью угнетения и социальными рисками. Так, в развитых странах достаточно скоро секвенирование большей части генома конкретного человека может стать вполне доступным. Понятно, что этим сразу воспользуются корпорации, работодатели и страховые компании, возникнет проблема соответствующей дискриминации и «изгойства». Тут необходим сопряжённый анализ «научной стороны дела» от специалиста по естественным дисциплинам и исследование социальных последствий, мы дадим читателю то и другое.

В пятых, нужно продолжать «наши традиции» — те оригинальные научные направления, которые родились в СССР, развивались преимущественно там и во многом основаны на марксистской философии, сознательно принятой, как в культурно-исторической теории Выготского-Лурия, или «школярски усвоенной», как в эволюционизме Северцова-Шмальгаузена. Мы будем отслеживать их судьбу и развитие в современном мире.

В шестых, необходимо анализировать те достижения «переднего фронта» современной науки, которые имеют прямое отношение к марксистскому взгляду на природу человека и социальную эволюцию. Например, открытие зеркальных нейронов и роли воспроизведения действий по идеальному образцу во взаимоотношениях людей и в антропогенезе.

В седьмых, будут обзоры общефилософских книг по естественным наукам или таких же книг, написанных известными естествоиспытателями; сейчас вклад последних в развитие философских дисциплин не меньше, а больше, чем книг «настоящих» философов. Более того, с точки зрения публики они убедительнее, поскольку за ними «стоят» конкретные исследования и открытия, а не «одна только болтовня» (как часто воспринимается философия в деляческом мире).

Для современного общества характерен экспоненциальный рост научного знания и связанный с ним научно-технический прогресс, технологическое обновление.  Людям приходится приспосабливаться жить в условиях быстрых и постоянных изменений, как экономических (рост инфляции, безработицы, дороговизны, заставляющих обывателя всё время «прыгать с льдины на льдину»), так и связанных собственно с прогрессом науки и техники.

Растущее и ветвящееся древо познания приносит плоды. Не столько в виде изменения системы вещей вокруг каждого отдельного человека, или совершенствования технологических цепочек, позволяющих делать хорошие и красивые вещи, сколько в виде изменения представлений людей о себе, о дружбе, любви, сотрудничестве, солидарности – о всём том, что «слишком человеческое». Как и всякое производство в классовом обществе,  наука производит не только знания (научные теории и эмпирические результаты исследований), но и общие идеи о правильном («научном», «рациональном») жизнеустройстве, которые уже идеология, и как всякое производство наука должна оправдывать инвестиции. В практическом плане это значит, что те идейные следствия, которые образованное общество, публика, извлекает из научных результатов, должны укреплять основы капиталистического общества и поддерживать его.

По мере того, как отступает религия, роль идеологического обоснования угнетения и эксплуатации в классовом обществе берут на себя определённого рода концепции, выводимые из научных данных, поддерживаемые рядом учёных, иногда выдающихся, вроде бы обосновываемые при помощи чисто научной аргументации, но на деле представляющие собой чисто идеологический конструкт. Эти концепции и есть идеологии (идеологемы); они используют науку, но не развивают её, поскольку нужны только для оправдания происходящего.

Не зря все замечательные передачи о природе вроде «Диалогов о животных» на РТР (пример интересной и высоконаучной программы) –  сопровождаются постоянным идеологическим комментарием «в природе идёт непрерывная борьба, смысл жизни зверей – в конкуренции, это нормально, что побеждает сильнейший», чтобы подтекстом сказать «мы тоже такие». Причём комментарий возникает подспудно от всех участников, как бы сам собой, никто это вроде бы не говорит специально, что делает соответствующий социал-дарвинизм автоматической реакцией и частью «социального бессознательного». Много худший пример — ролики «Всё как у зверей» Е.Тимоновой, «мифология в этологии» В.Р.Дольника или «научно-популярное» творчество проф.Савельева.

Тем более что в условиях конкуренции людям приходится взращивать в себе желание переделывать ближнего своего в сторону улучшения, рекомендуя себя в качестве образца, ведь при той «обработке людей людьми», что образует стержень всякого классового общества, это желание даёт реальные преимущества в жизни.

Капитализм же, прославляя победу в конкуренции как доказательство «лучшести», возводит подобное переделывание в нормальную практику. А развитие наук даёт инструменты и идеологические обоснования для попыток такой переделки. Как говаривал Шерлок Холмс про врача, у него крепкие нервы и опасные знания; к учёным это тоже относится, так что об опасностях (или нейтральнее – рисках), следующих из развития знания в классовом обществе, следует говорить прямо, с той же научной бесстрастностью и подробностью, что и о самом знании.

Как писал Карл Маркс «Общественный прогресс при капитализме напоминает того отвратительного языческого идола, который не может пить прекрасный нектар иначе как из черепов убитых им жертв». Поэтому стоит специально предупредить людей левых взглядов, склонных поддерживать всё «научно обоснованное» как «материалистическое». Где есть «нектар» (плоды просвещения, достижения научного знания) будут обязательно или уже есть «черепа убитых» (идеологические выводы в пользу «естественности» угнетения и неравенства людей, придумывание новых эффективных практик этого неравенства). Наша задача – показать между ними причинную связь и обратное влияние второго на первое.

Идеологические выводы из научного знания в классовом обществе всегда ведут к сегрегации и дискриминации групп «внизу» общественной пирамиды. Ибо дают идеи, помогающие «выигравшим» подавлять «проигравших», кто бы ни были первые и вторые – белые и цветные как при «научном обосновании» классического расизма, или богатые и бедные как при таком же обосновании расизма социально

Это самое опасное следствие научного прогресса в капиталистическом обществе – намного опаснее риска, что учёные изобретут для Пентагона новую бомбу или для корпораций – прибор, позволяющий боссу читать мысли сотрудников и управлять подчинёнными на расстоянии. Как писал Оруэлл, «знание – сила, которая сейчас сражается на стороне предрассудков». А следует быть на другой стороне – и принимать современные научные достижения, избегать смешного и глупого антисциентизма, и трезво видеть те общественные опасности которые связаны с научным прогрессом без обезвреживающего влияния идей Просвещения и общественного прогресса.

Это в первую очередь разного рода биологизаторство и геноцентризм, во вторую – социобиология и «этология человека». Классик популяционной генетики Ричард Левонтин особо подчёркивал идеологическое значение биологических концепций для современного общества[1]; то же самое, хоть и в меньшей степени, относится к другим естественнонаучным дисциплинам. В то время как естественное развитие науки потихонечку начинает эти взгляды преодолевать и ограничивать, чётко указывая (и суживая) «область определения» и область значений соответствующих концепций, при зарождении претендовавших на всеобщность, их популярность у образованной публики, напротив, растёт[2].

Причины этого довольно понятны: в той капиталистической реальности, в которой мы все живём, они неплохо оправдывают и легитимизируют происходящее при «обработке людей людьми», чем снимают когнитивный диссонанс и успокаивают совесть рядовых участников процесса. Проблема в том, что человек (каждый человек) нуждается не в утешении и оправдании, а в понимании, и наша задача – показать «как мир устроен на самом деле», снимая идеологическую пелену.

Собственно, задача «снятия бельм» общественному сознанию является основной не только для марксистов, или противников капитализма, но для всех честных учёных, больше заинтересованных в истине, чем в идеологических выводах из неё, даже если они удобны им как частным лицам. Как писал великий венгерский биохимик Сент-Дьёрди, человеческий мозг создан природой как  орган выживания, а не познания, поэтому склонен принимать за истину то, что является просто преимуществом. Достаточно вспомнить, сколько ненаучных усилий потратили хомскианцы на дискредитацию знаменитых опытов с language-trained apes, какие некрасивые приёмы применяли, чтобы дискредитировать – скорей даже среди публики, чем специалистов —  неприемлемую для них способность антропоидов пользоваться символами и осваивать язык[3].

А ведь здесь речь идёт о чисто научном противостоянии, почти не затрагивающем социальные интересы участников и «следящих» за исследованиями групп публики! (ну разве что религиозные чувства, что в США немаловажно). Насколько же сильней будет противодействие концепциям, угрожающим реальным интересам (и, наоборот, поддержка концепций, делающих интерес естественным и вечным), насколько же более ненаучными будут способы противостояния! Что мы и видим в спорах по поводу антропогенных изменений климата…

Вообще говоря, социальный прогресс и состоит в том, что развитие общества идёт от удобных предрассудков  (религиозных, расовых, классовых), дающих преимущества общественным слоям, к истинному знанию людей о себе, природе и мире. Происходит это, конечно, через развитие наук и рост научного знания.

Беда в том, что в  том же самом процессе производятся идеологические мифы и предрассудки, поддерживающие существующий строй с угнетением человека человеком.

«Наука доказала» становится тем же ultima ratio в обосновании «естественности» классового неравенства, расовой дискриминации, национального угнетения, угнетения женщин, частной собственности и свободы предпринимательства, каким раньше – в тех же вопросах — были отсылки к тому что это заповедано богом и так говорится в Писании (-иях).

Дальше включается положительная обратная связь. Доминирующий в общественном сознании квазинаучный миф (или идеологический конструкт) склоняет внимание многих учёных преимущественно к тем концепциям, которые удобны для поддержания мифа в дальнейшем, так что именно эти концепции получают преимущество в конкуренции идей.

Именно так было с «научным обоснованием» евгеники и расизма в 1900-1950-х гг[4]. Широкая публика (и некоторые специалисты, включая великих учёных) поддерживала то и другое из идеологических соображений, хотя уже тогда  уровень развития медгенетики и генетики человека позволил понять, что

а) евгенические мероприятия совершенно неэффективны,

б) биолого-генетические различия между расами, народами или социальными классами либо отсутствуют вовсе, либо если и есть, могут быть измерены и научно оценены только после устранения всех форм социального неравенства между соответствующими группами, то есть в бесклассовом обществе. Об этом было прямо заявлено в Манифесте 23-х известных генетиков, принятом в сентябре 1939 г. на Международном генетическом конгрессе в Эдинбурге.

Вместе с тем евгенические мероприятия продолжались и дальше. Характерна история скандинавской программы расовой гигиены, включавшей стерилизацию и изоляцию «неполноценных», которую проводило социал-демократическое правительство, не разделявшее никаких специальных расистских теорий, в отличие от настроений в Англии, Германии или США. Делалось это просто из соображений «научного очищения общества».

Понятное дело эти меры ни к чему не привели, что было ясно с самого начала всем знающим генетику. Но поскольку сами скандинавские генетики (и естествоиспытатели вообще) на уровне идеологии уже были настроены в пользу подобных мер, особых протестов не возникало. Иными словами, история развитых стран показывает, что некие стигматизированные группы людей могут быть репрессированы, дискриминированы или угнетены из неких расплывчатых «научных соображений», никак не конкретизирующихся, но поддерживаемых господствующим настроением учёных, и поэтому не вызывающих критики экспертов.

Пока сохраняется капитализм, нет препятствий для повторения этого в ином виде, но с той же целью (и результатом). Поэтому отделение действительных научных идей и результатов от их идеологической тени, представляющей нешуточную общественную опасность (как вываривают гельвеллову кислоту из сморчков), сейчас актуально как никогда.

Развитие всякой науки помимо новых знаний  и новых технологий даёт новые идеологии, как предметы под солнечным освещением отбрасывают тень. Точно также научные идеи и результаты под вниманием «образованной публики» отбрасывают идеологическую тень в виде соответствующих квазинаучных концепций, ибо внимание направляется в определённую сторону не просто так, а в связи с классовыми интересами. В этом смысле наука мать всякой идеологии, что отмечал ещё Грамши в «Тюремных тетрадях». Мы надеемся, что естественнонаучные материалы “Компаса” помогут читателям отличить одно от другого, этим определяется их расстановка и подбор.

И последнее: поскольку в Рунете уже есть хорошие естественнонаучные сайты (антропогенез.ру, элементы.ру), мы стараемся затрагивать темы и давать материалы, там отсутствующие.

 Примечания

[1] Richard Lewontin. Biology as Ideology: The Doctrine of DNA (1991); см. также  и его же Not in Our Genes: Biology, Ideology and Human Nature (with S.Rose and Leon J.Camin).

[2] Как пишет Алексей Куприянов в критике книги В.Р.Дольника «Непослушное дитя биосферы»: «Одна из глав книги В. Р. называется «Прогулки по запретным садам гуманитариев». Собственно, так можно было бы назвать и всю книгу, однако с тем же (если не большим) успехом гуманитарии могли бы прогуляться по собственным запретным садам В.Р. Уши его политической программы – здоровый сексизм советского диссидента – торчат из-за каждого дерева. Подчиненное положение женщин в обществе естественно, потому не безобразно; диктатура – наиболее непосредственное проявление все тех же наследственных программ поведения – скотство, поскольку получается как бы сама собой; построенный на инстинктах реальный социализм экономически безнадежен; а вот над настоящей демократией надо работать. Тут бы выбрать что-то одно: либо бороться и с диктатурой, и с поражением женщин в правах как с проявлениями скотства, либо славить и то, и другое как следование зову природы». Собственно, несовместность прогресса, уводящего нас от скотства, со «следованием зову природы», дающим современные, технологичные версии скотства, — главное противоречие всякого биологизаторства.

[3] Зорина З.А., Смирнова А.А. О чём рассказали «говорящие обезьяны»: способны ли высшие животные оперировать символами? М.: Языки славянских культур, 2006.

[4] М.Леви, Э.Варикас. Американские предтечи и адепты нацизма.