Идейные тенденции перпендикулярной реальности

Print PDF

(Критика тезисов Ильи Смирнова)

Густав Эрве

Летом сего года на сайте «Русская idea» было опубликовано мнение историка и журналиста Ильи Смирнова о современном состоянии левого движения с говорящим названием «Либерастия в красном слюнявчике». Разберем более подробно этот примечательный текст.

Начинается речь  Смирнова с констатации очевидного факта предательства и импотенции «левых». Тут, конечно, хочется вопросить, а мыслимо ли иное состояние левого движения в условиях более или менее полного разгрома России, ликвидации Мировой Системы Социализма и перехода коммунистических партий на откровенно реформистские позиции? Теперь, когда вся Земля стала одним большим кольцом Уолл-стрита, разумеется ,что традиционный рабочий класс разгромлен путем неолиберальных реформ и выноса производства в Третий Мир, а оппозиционные организации нашпигованы информаторами, провокаторами, иудами ( а-ля помянутые Смирновым «Сириза» и прочими «неомарксисты»), с помощью разного рода «теорий», разъясняющих о ненужности революции и «примирении» с торжествующими победителями. Что с этим делать – отдельный важный вопрос, но рассмотрим предложения Смирнова.

1. Какие причины упадка левого движения видит Илья Смирнов? Это, во-первых, чрезмерное обличение капиталистов, но игнорирование роли бюрократии; во-вторых, левые

«сознательно переориентировались  с любых трудящихся на отдыхающих, на средние («креативно» — тусовочные) и низшие (криминально — безработные) слои этого нового класса.»

и потворство «меньшинствам» либо паразитическим, либо патологическим.

2. Для начала обратим внимание на то, к каким авторитетам апеллирует Смирнов. Это Семенов, автор концепции «политаризма», которая, мягко говоря, не в ладах с фактами, и С.Е. Кургинян, общественная активность которого имеет вполне определённый душок. Идеи обоих, по сути, являются прикрытием для «социалистического реформизма» — у Семенова это противопоставление неких «нормальных» форм экономического господства (рабовладения, феодализма и капитализма) совершенно фантастическому «политаризму» (= «восточной деспотии»).

При этом исторические факты Семеновым твердо игнорируются — так, из его фокуса полностью выпадает то, что в месопотамских городах всегда была сильна торговая община, что царь был довольно ограничен в своих действиях, что даже разрекламированная всеми либерал-сумасшедшими от истории «третья династия Ура» на деспотическое государство походила весьма и весьма отдаленно. См. подробности, важные для историков – но не нашему автору.

Но все исторические экскурсы у Семенова — всего лишь прелюдия к основной с цели: с помощью измышления «политаризма» вначале записать в «политарные стран» СССР и Третий Рейх, после чего логически следует вывод о превосходстве США (как страны с «нормальным капитализмом») над «политарной» Россией. Ровно тот же прием используют столь нелюбимые Смирновым белоленточники, уверяя, что в России никогда не было «нормального капитализма».  Крайности сходятся; в привязанности к «политаризму» журналист (а скорее пропагандист) у нашего автора побеждает «историка» с разгромным счётом.

У Кургиняна это выражено ещё более откровенно – поскольку Семенов, в отличии от него, не занимался  прямой пропагандой в пользу наследников Бориса Николаевича Ельцина.

3. Афоризм Еврипида «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты?» работает практически всегда. Не исключение и этот случай. Творческий, с позволения сказать, метод Семенова таков — провозгласить государство чем-то совершенно независимым от экономической жизни общества. Развивая эту линию, товарищ Смирнов рассказывает о том, что «функция денег становится «внеэкономической»», а «бюрократия вмешивается в бизнес и личную жизнь». Правда, вот беда, государства вмешиваются в личную жизнь граждан и тем более в их бизнес практически всегда, просто из соображений национальной безопасности.

Так было в 15 веке, так обстоят дела и сейчас. Но все это не мешает действовать государству в полной гармонии с интересами финансово-промышленных групп, наиболее ярким примером из Новейшей истории может служить Вторая Иракская война, на которой сказочно озолотились разного рода «Халлибертоны» , а государство США заложило первый камень в основание суннитского Халифата.

Причем данное явление — далеко не новость. Еще Клемансо говорил, что могущественнее его во Франции регенты Французского банка, а в США конца 19 — начала 20 века существовало целое движение «разгребателей грязи», боровшееся с коррупцией и сращиванием бизнеса и власти.  Из более давних примеров можно вспомнить теснейшие связи между домом Фуггеров и Габсбургской империей.

4.Дальше Смирнов утверждает, будто бы синтез госаппарата и правящего класса есть нечто органически присущее-де «политаризму» и возродившееся в наши дни. Но смычка лиц, обладающих военной и полицейской силой( = госаппарата) и лиц, обладающих властью финансовой (= олигархии) есть явление органически присущее человеческой истории. Так, система «revolving doors» появилась в США еще в тот момент, когда постмодернисты гугукали в пеленки, негры были людьми второго сорта, а пособий по безработице не было вовсе. И именно по той причине, что без силового обеспечения безопасности собственность стоит не очень много.

Не ново и создание «прокладок» между господствующим классом и низшими слоями (хотя бы потому, что господствующая олигархия  нуждается в «электорате» и людях, материально заинтересованных в его сохранении).  А для рабовладения и феодализма синтез госаппарата и правящего класса есть неотъемлемый атрибут. К примеру, в Средневековье императора Священной Римской Империи Германской Нации избирали семь курфюрстов – крупнейших светских и духовных феодалов. К примеру, в Средневековье императора Священной Римской Империи Германской Нации избирали семь курфюрстов – крупнейших светских и духовных феодалов, причем одновременно они являлись высшими государственными чинами в империи. Герцог Саксонский был архимаршалом, т.е. главнокомандующим имперской армии, архиепископ Кельна – архиканцлером,  маркграф Бранденбургский – архикамерарием. Парламенты же – в Средневековье это были важнейшие судебные органы – избирались также по сословному принципу. Так что в этом смысле человечество либо от Средневековья не ушло, либо ушло, но вперед, а не назад

5. По сути, статья сводится к завуалированному противопоставлению «хорошего» капитализма капитализму «плохому», «испортившемуся», «ненастоящему» — одним словом, посткапитализму. Но простая логика нам говорит, что если такое состояние капитализма господствует на всем Земном Шаре, то эта форма капитализма есть не его вырождение, но прямо обратное — единственно возможное его состояние на данный момент. Оно представляется нам «вырождением» лишь по той причине, что оно невыгодно нам; но наши соображения финансово-промышленные магнаты Уолл-стрита учитывать не обязаны — у побежденных нет права голоса. Илья Смирнов же борется с симптомами – с «вырождением», а не с причиной.

Но такая позиция, позиция противопоставления «настоящего» капитализма «выродившемуся» вполне заурядна для американских шовинистов, таких как Энн Коултер, до их пор не могущих забыть времена Маккарти и американской атомной гегемонии, в совершенно аналогичных выражениях проклинающих «бездельничающих студентов», «обленившихся негров-безработных на велфере», «заговор культурных марксистов из Франкфуртской школы» и прочие мифологические явления, появляющиеся в голове среднего американца после зверских бомбежек очередной непокорной страны, просмотра  фильма «My big fat greek wedding», пожирания хот-догов на скорость, прыжков в фекалии и прочих форм высококультурного национального досуга. Но зачем жителям нашей страны примерять на себя обноски американской культурной жизни? Это такая теперь «Русская iдея» -копировать худшее с Запада? И неясно, какое   отношение принятие этой позиции ведет  к обновлению левой идеологии? или консервативной: ведь консервировать, т.е. сохранять, следует лучшее, а всё лучшее в нашей стране пришло из СССР, который автор от души поливал за «тоталитаризм» во «Время колокольчиков» и периодически делает то же в «Известиях».

Обличение же  «сидящих на пособиях»  попросту парадоксально: автор отлично помнит, как на лекциях по экономике рассказывали, что оптимальный процент безработицы в стране — 6%. Что же тогда с ними делать при «нормальном» капитализме? Дать им помереть  с голоду? А чем это отличается от позиции Чубайса? Впрочем, в тезисах Смирнова львиная доля словесных инвектив идет в адрес «беженцев» и «студентов, обучающихся дерриде». Тот факт, что «волне мигрантов» ( чье кол-во составляет что-то около двух миллионов человек – на фоне 220 миллионной Западной Европы – капля в море)  предшествовала активнейшее участие европейских государств в погроме стран арабского мира, а последовала – взрывное усиление ультраправых, в этих инвективах тонет. Также как тонет тот важный факт, что большинство студентов в МГУ, МВТУ, МХТИ и т.д. ВУЗах обучаются не «дерриде», а естественным наукам, инженерии, технологии, и другим важным делам, и всё это на корню подрывается коммерциализацией.

Увязать эти три факта «левому интеллектуалу» не получается. Ну что же, такое бывает. На таком фоне и знакомое обличение «ростовщиков» как отдельного, превосходного в сравнении с простокапиталистами зла не удивляет, тем более и традиция борьбы с «процентным рабством» у «консерваторов» вполне почтенная, от херра Федера с мистером Фордом, очищенная по моде нашего времени от прежних отсылок к национальности этих процентщиков.

Какова же «позитивная программа» нашего автора? Предлагает он вспомнить о реальных трудящихся. Спасибо, капитан Очевидность. Сверх того, обличать » бюрократию», которая спит и видит как бы половчее оскорбить народную память, отказаться от «замены частной собственности на общественную», поскольку это во-первых, сложно («Как в условиях современного производства реализовать общественную собственность – наисложнейшая проблема, особенно в свете исторического опыта ХХ столетия«), а во-вторых не следует путать с национализацией, а то выйдет исключительно перераспределение собственности от капиталиста к бюрократу, отказаться от «борьбы за место у кормушки» ( отличный лозунг для системы всеобщей конкуренции – «откажись от места у кормушки и будь оптимизирован во славу Невидимой Руки Рынка») и, надо думать, идти стройными рядами бороться со злобными бюрократами за… что? За свободу рук за общим столом для предпринимателей, которые «что-то реальное производят»? по нашим условиям зависимого развития это будет за тех, кто гонит за границу металл, лес, удобрения, трубы и пр.

Трудящимся это вредно, нормальных рабочих мест они в этом бизнесе не получат, только «мексиканские». Смирнов говорит про защиту прав трудящихся (и прочие хорошие, верные  слова), но, судя по его увлечению Семеновым и фразам про «перерождение общественной собственности в корпоративно-бюрократическую», строить социализм не предполагается. Видимо, только и остается бороться за «настоящий» капитализм против «ненастоящего» в качестве реформистской колонны любителей традиционных ценностей.   Затем читателя пугают тем, что если левые не примут эту программу и не откажутся от поддержки «меньшинств», то электорат пойдет голосовать за правых, ибо «у них нет такого кромешного цинизма»

Видимо, европейские правые настолько лишены «кромешного цинизма», что в годы Холодной войны — равно как и войны в Югославии — вербовали наемных бандитов, воевавших за интересы НАТО (в той же Югославии или в Конго), а с разгромом  СССР в Холодной войне и приходом к власти Путина заделались ярыми евроскептиками (видимо, в надежде на воплощение в жизнь пословицы «ласковый теленок двух маток сосет»). Согласитесь, не цинично же – сначала стрелять в русских и их союзников, а потом надеяться на их субсидии, одновременно считая их то за «младших братьев», то вообще за «варваров».

Напоследок автор советует параллельно защите трудящихся провести конференции по вопросам общественной собственности и гарантии от перерождения ее в бюрократическую; хотя очевидно же, что если государство контролируется не бизнесом, как сейчас, а трудящимися, общественная и государственная собственность совпадают. Вообще государство – самая крупная общественная организация (граждан), тому, чтобы оно представляло всех, мешает лишь власть денег и пр. социальное неравенство, т.е. капитализм. А защищать это (социалистическое) государство надо не от «обюрокрачивания», но приватизации: именно эта беда произошла в Перестройку (во что наш герой внёс свой вклад), а начало беды хорошо видно по истории советской плановой экономики – как стали ей «прививать рынок», и начало сбоить.

Каков же рецепт Ильи Смирнова? Реформизм на практике, теория антисоветского  пропагандиста Семенова в идеологии — вот каковы советы перестройщика Ильи Смирнова русским интеллектуалам.

P.S. Автор не заметил, что между прежним И.В.Смирновым, писавшим о  «рок-подполье» при «советском тоталитаризме» и современным, пишущим в черносотенные «Известия» с «Русской Iдеей», аж целые 15 лет Илья Викторович был лучшим критиком тогдашнего регрессанса (плавно перешедшего в нынешний, но теперь уже многие факторы регресса И.В.С. пытается консервировать). В общем, как было написано у кого-то из малых пророков (по-моему, у Михея) «тяжело видеть падение праведного и позор его».