Факторы формирования экологической ситуации в городах РФ

Print PDF

В 1990-е годы, несмотря на чудовищный промышленный спад, экологическая ситуация РФ не только не улучшилась в сравнении с СССР, но даже наоборот. Этому видится четыре причины. Первые две обсуждаются в книге В.Р.Битюковой «Социально-экологические проблемы развития городов России» (М.: URSS, 2009. c.110-114). Первая – с началом реформ пошла резкая поляризация пространства страны по направлению урбанизационных процессов. В меньшей части городов (с обслуживаемыми территориями), «выигравших от реформ» — два главных мегаполиса, некоторые порты и центры нефтедобычи – шло распухание урболандшафтов, неконтролируемое увеличение людности, с застройкой пригородных с/х земель, бывших наиболее продуктивными и пр. В отличие от советской урбанизации, регулируемой и управляемой, здесь урбанизация пошла вскачь.

На другой, большей части России, началась дезурбанизация – города снижали статус, переходили в сельские поселениях, активно развивавшаяся в малых городах РСФСР промышленность (программа «500 малых городов России») практически вся умерла и пр. Последствием было сокращение, разрушение, снижение производительности всех общественных инфраструктур, от транспортной до канализационной с очистными сооружениями, что негативно сказалось на качестве воды, воздуха и пр.

Вторая тенденция – массовая автомобилизация городов, формирование их автозависимости, сперва в первой части страны, потом во второй. В советское время преимущественно развивался общественный транспорт, с 90-х гг. он ликвидируется и одновременно дублируется «рыночными» аналогами вроде маршруток, в чисто транспортном плане проблемных не меньше автомобилей, и столь же экоопасных. «Войдя в мировое сообщество», РФ активно включилась в общемировое движение в «автомобильный тупик», и главным загрязнителем вместо промышленности стали автомобили[1]. Строительство же дорог для них, в российских городах идущее в игнорирование транспортных парадоксов[2], стало одним из мощных загрязнителей и одной из угроз «зелёным лёгким» города – природным территориям.

Таблица 3.2 Увеличение доли автотранспорта в суммарных атмосферных выбросах по некоторым крупнейшими городам РФ за период 1985—2004 гг. Доля автотранспорта в валовом атмосферном загрязнении (%). Прирост (%) 1985 г. 1999 г. 2004 г. 1999-1985 гг. 2004-1999 гг. Новороссийск 14 70 76,9 +56 +6,9 Ставрополь 24 80 84 +56 +4 Калининград 30 85 86 +55 +1 Саратов 21 70 74 +49 +4 Нижний Новгород 46 86 87 +40 +1 Омск 22 62 47,6 +40 -12,4 Новосибирск 36 72 72 +36 0 Пермь 22 52 59 +30 +7 Ярославль 16 44 52 +28 +8 Тюмень 65 91 91 +26 0 Барнаул 26 50 56 +24 +6 Москва 68 91 92 +23 +1 Санкт-Петербург 57 80 81 +23 +1 Киров 31 50 57 +19 +7 Волгоград 25 42 60,4 +17 +17,6 Уфа 26 40 43,2 +14 +3,2 Липецк 8 22 27,6 +14 +5,6 Иркутск 43 52 58 +9 +6 Южно-Сахалинск 43 48 54 +5 +6 Челябинск 21 24 25 +3 +1 Самара 40 42 76,2 +2 +24,2 Екатеринбург 72 73 75 +1 +2 Источник: 1985 г. — «Охрана окружающей среды и рациональное использование природных ресурсов в СССР» / Статистический сборник. М.: Финансы и статистика, 1989, 1999, 2004 г. — данные Минприроды РФ.

—во-первых, наибольший спад произошел в отраслях с наименьшими удель­ными ущербами на 1000 руб. товарной продукции — машиностроении (6 руб.) и легкой промышленности (2,8 руб.). Напротив относительной стабильностью от­личались отрасли с наибольшими удельными ущербами: цветной металлургии (117 руб.), энергетике (108 руб.) и черной металлургии (84 руб.) (Маликова, 2000). Таким образом, эти отрасли оставались основными загрязнителями атмосфер­ного воздуха.

— во-вторых, в период затяжного кризиса экономики первой жертвой пали фонды природоохранного назначения, кризис системы внутрипроизводственных отношений привел к технологической деградации и к дополнительным потерям ресурсов. Неиспользуемое оборудование старело физически и морально, уста­новленные мощности перестали быть функциональными, сокращение числен­ности занятых и закономерное снижение квалификации кадров, отсутствие долж­ного контроля усугубили положение.

—    в-третьих, в условиях экономического спада производства переходят на работу с неполной, а, следовательно, неэффективной с точки зрения ресурсоем­кое™ загрузкой мощностей.

—    в-четвертых, значительные объемы загрязнения формируются в комму­нально-бытовом секторе, потребности которого практически не снижаются, а не­редко и растут.

Структурные сдвиги, произошедшие в промышленности, лишь усилили де­формацию отраслевой структуры валового загрязнения, т.к. привели к еще боль­шему «утяжелению» экономики, к увеличению доли наиболее природоемких, энергоемких и «грязных» отраслей. В результате индекс сокращения (1999/1990) объемов выбросов загрязняющих веществ в среднем по стране составил 58,3% (что превышает аналогичный индекс по ВВП и промышленному производству — 51,6%), еще медленнее сокращался объем сточных вод и твердых отходов.

В итоге в период спада основное снижение нагрузок на окружающую среду было обусловлено сокращением промышленного производства. Экологические платежи не оказали достаточного влияния на изменения в структуре промыш­ленности, экологизацию деятельности. Максимальное сокращение объемов про­изводства наблюдалось в высокотехнологичных секторах и отраслях, выпускав­ших товары народного потребления. Следствием этого стало резкое увеличение доли отраслей сырьевого комплекса в загрязнении окружающей среды. Склады­вавшиеся в переходный период обстоятельства максимально способствовали фор­мированию наименее благоприятной, с точки зрения показателей экологично­сти, структуры промышленного производства. И даже перевод значительной части топливной энергетики на газ, как более экологичное топливо, является, по сути, переносом части воздействия в другие более уязвимые для загрязнения регионы страны, в частности на Ямал.

Специфика экономического спада отразилась, прежде всего, в удельных по­казателях ресурсоемкое™ и загрязнения (как на 1000 руб. продукции, так и на объем в натуральном выражении), которые в наибольшей степени отражают струк­турно-технологические тенденции^[I]. Максимальный рост удельных выбросов и сбросов сточных вод наблюдался в начале 1990-х годов, в период наиболее слож­ного финансового состояния предприятий, когда происходило максимальное сни­жение объемов промышленного производства. Худшие показатели имели пред­приятия, относящиеся к депрессивным отраслям, например, угольной промыш­ленности. Поэтому и динамика уровней антропогенного воздействия, опреде­ляемая во многом факторами экономического развития, влияние которых регио­нально дифференцировано, существенно различается по территории страны.

Наряду с экономическими трансформациями, важнейшим фактором де­формации территориальной и отраслевой структуры загрязнения переходного периода стало воздействие глобализации и включения России в мировой ры­нок. Оно крайне неравномерно охватывает территорию страны, «выбирая» круп­нейшие города, регионы с добычей востребованных на мировом рынке ресурсов или благоприятным географическим положением. Все это отразилось на разви­тии экономики и, как следствие, экологическом состоянии. Но, если для первых включение в глобальную экономику привело к снижению удельного загрязне­ния, то для вторых изменения цен на сырьевые ресурсы на мировом рынке край­не негативно отразилось на экологической ситуации. Ибо рост цен на энергоно­сители в стабильных экономиках стимулирует сокращение их потребления, а в условиях трансформирующейся экономики, ориентация которой на экспорт энер­гоносителей и других ресурсов только увеличивается, привел к обратному ре­зультату — существенному возрастанию ресурсоемкое™ внутри страны и росту добычи на экспорт.

Унаследованное развитие или path dependency помимо зависимости от сло­жившейся в регионе структуры экономики, степени освоенности территории, ка­чества фондов проявилось в устойчивости фонового загрязнения, создаваемого теплоэнергетикой, которое в свою очередь определяется структурой топливного баланса. Унаследованные факторы более инерционны, они проявлялись и в пе­риод плановой экономики, но при снижении регулирующей роли государства их значимость резко усилилась.

Результатом совместного воздействия трансформационных и унаследован­ных факторов стало усиление мозаичности социально-экономического развития и экологического состояния в переходный период: на сложившиеся территори­альные типы регионов (староосвоенные индустриальные, нового освоения, юж­ные аграрные) наложились новые характеристики («открытые» для глобальных связей и «закрытые» регионы), усилились межрегиональные центро-периферий­ные различия.

Третья – разрушение «зелёного кольца» (созданного вокруг наших городов в советские годы) в интересах стройкомплекса, ликвидация «зелёных клиньев» ради того же самого внутри города по той же причине.

Четвёртая – во время промышленного спада хуже всего пришлось наиболее передовым отраслям, с современной на тот момент системой выбросов. Дальше первым правительством Путина под идейным влиянием отечественных либералов из СПС, Института экономики переходного периода и пр. была принята стратегия «грязного подъёма», требовавшая от власти наименьших усилий по управлению, лишь не мешать тому, что уже идёт само – быстрей всего восстанавливаются предприятия «сырьевые», они же наиболее «грязные». См.рисунок из книги Битюковой – изменения индексов участия в производстве и участия в загрязнении для разных отраслей в 2004 г. в сравнении с 1999 г.