Литературная мозаика: Достоевский

Рассказывается о восприятии писателя коллегами и современниками

Print Friendly Version of this pagePrint Get a PDF version of this webpagePDF

Л.О.Пастернак, 1892. муки творчества

Л.О.Пастернак, 1892. муки творчества

В продолжении темы

«Дружеские чувства Максим Максимовича [Ковалевского В.К.] К Тургеневу и совсем иные чувства, которые он питал к Достоевскому, я имел случай  проверить и в Памятные Пушкинские дни.

Живо помню, каким негодованием сверкали его всегда добрые глаза, когда он мне кивал головою на Достоевского, закончившего свою речь словами:

«Что могу я прибавить к отзыву о Пушкине самого умного, самого лучшего из его современников – императора Николая».

Максим Максимович Ковалевский - социолог, испытал сильное влияние марксизма (в научном, но не политическом плане), в исследованиях реализовал идеи "Происхождения семьи, частной собственности и государства". По политическим взглядам - правый кадет, но прогрессист: отсюда дружба с К.А.Тимирязевым

Максим Максимович Ковалевский — социолог, испытал сильное влияние марксизма (в научном, но не политическом плане), в исследованиях реализовал идеи «Происхождения семьи, частной собственности и государства». По политическим взглядам — правый кадет, но прогрессист: отсюда дружба с К.А.Тимирязевым

Сказано это было, очевидно, чтобы раздражить большинство присутствующих, и насладиться их беспомощностью – невозможностью ответить на этот вызов.
Ещё более негодовали мы на совсем уж скверную личную выходку Достоевского в его знаменитой, вызвавшей такие истерические восторги[1], речи. Уставившись своими злобными маленькими глазками на Тургенева, поместившегося под самой кафедрой и с добродушным вниманием следившего за речью, Достоевский произнёс следующие слова:

«Татьяна могла сказать: « Я другому отдана[2] и буду век ему верна», потому что она была русская женщина, а не какая-нибудь француженка или испанка[3]».

Да, Максим Максимович был близким и верным другом Тургенева, и о его близости к Достоевскому я ничего не слыхал и в воспоминании его друзей его образ сохранится всегда рядом с образом Тургенева, а не Достоевского (Припоминаю, кстати, слышанный от Тургенева отзыв о Достоевском:

«Это самый злобный христианин, какого я встретил в своей жизни».).

К.А.Тимирязев, 1926. В память о друге// Наука и демократия. Л.: «Прибой». С.327-328 («Вестник Европы», 1916 г.).


[1] Я говорю истерические потому, что сам был свидетелем такого припадка  с одним молодым человеком, моим учеником.
[2] Подчёркиваю это слово потому, что сам оратор произнёс его с особенным подчёркиванием.
[3] Намёк на Viardo-Garcia. Коснувшись этих подробностей, если не ошибаюсь, не проникшись в печать, упомяну и об эпизоде с венками. После этой речи Достоевского, группа молодых его поклонниц направилась к нему с огромным венком, при чём одна из них проходя мимо Тургенева, сказала ему: «не вам». Не зная, что делать с венком, его надели Достоевскому через голову на плечи, и он несколько мгновений сидел, изображая из себя жалкую, сникшую фигуру, пока не нашёлся добрый человек, освободивший его от этого ярма. Когда сходная депутация (если не ошибаюсь, по инициативе Ковалевского), в тот же день вечером, поднесла Тургеневу небольшой лавровый венок, он, не задумываясь, принял его из их рук, и положил к подножию бюста Пушкина. .
Источник wolf_kitses

Об авторе Редактор