Как рынок уничтожил балобана в Казахстане

Print PDF

Когда биоресурсы опромышляются для собственного потребления, их истощение происходит лишь вследствие роста численности, наступающего далеко не всегда. В одних случаях (индейцы северо-запада Северной Америки) это предотвращается одновременным ростом военной активности, в других — снижением брачности и детности в ответ на уменьшение запасов пищи, в третьих (лучше всего) – опережающей перестройкой хозяйствования в сторону устойчивости (о.Тикопия, внутренние районы Новой Гвинеи).

Во всех остальных случаях докапиталистическое, традиционное общество биоресурсы недоиспользует и, соответственно, не истребляет (особенно на материке; на островах ситуация существенно хуже). Больше того, в ряде случаев нерыночное хозяйство даже отсталого общества, в отсутствие научных подходов к природопользованию, успешно предотвращает экологический кризис (и перепромысел, и разрушение ландшафта) или ослабляет кризис начавшийся[1].

Когда биоресурсы промышляют для рынка, они исчерпываются быстро и неотвратимо, если не ввести внешние неэкономические регуляторы ограничительного и запретительного характера, вроде квот на добычу, установление предельных уровней изъятия, запретов промысла на территориях, ценных для воспроизводства и т.д. И конечно, одновременно добиться их действенности. Запреты любой жёсткости не работают, когда государство и/или общество неспособны добиться его соблюдения (ещё хуже – если не мотивированы выявлять и наказывать нарушителей).

Что естественно при капитализме, где законы написаны для бизнеса и под его диктовку, почему их достаточно легко обойти, несмотря на сопротивление учёных или общественности. Это верно равным образом для «первого» и «третьего» мира: разница лишь в обстоятельствах, позволяющих это сделать.

Так, во всём мире международная торговля угрожает биоразнообразию — настолько интенсифицирует добычу объектов торговли и продажу их за рубеж, что популяции подрываются и/или разрушается биоценоз, в котором существуют аборигенные виды.

В развитых странах она угрожает и косвенно, ибо интенсифицирует завоз чужеродных видов, способные стать инвазионно опасными, создавать экологические и хозяйственные проблемы на новой родине. Сейчас она его интенсифицировала настолько, что завозит опасных вредителей с частотой, гарантированно преодолевающей карантинный барьер (делающийся всё более проницаемым по причинам, описанным выше), раз за разом воспроизводя экологическую катастрофу. См. примеры: гибель ясеней в Москве, самшитовых рощ в Сочи, каштановых – в США[2]. Это происходит в условиях, когда местные экосистемы не справляются с агрессивными вселенцами, особенно на староосвоенных территориях, где они частью нарушены, а частью изменены человеком, что утяжеляет последствия.

В развивающихся — закон и обходить не надо. Государство слишком слабо, чтобы эффективно пресечь разрушение местообитаний, отлов экзотических видов и другие угрозы биоразнообразию. См., например, как антрополог в Конго вынужден, отложив исследования карликовых шимпанзе Pan paniscus, защищать их с автоматом в руках. Другой пример – кризис популяций сокола-балобана Falco cherrug в постсоветском Казахстане. В СССР после массированного применения ядохимикатов в 1920-е годы для борьбы с грызунами и саранчой и хрущёвской кампании по борьбе с «вредными хищниками», сильно подорвавших численность, с 1964 г. действовал запрет на отлов/отстрел этого сокола, действовали разнообразные меры охраны на ООПТ и вне их. Вид потихонечку восстанавливался (сокола размножаются медленно), но после распада СССР «независимый Казахстан» стал частью мирового рынка, включая рынок ловчих птиц. Балобан в этом плане – исключительно ценный вид: богатые люди из стран Персидского залива платят хорошие деньги за птенцов, взятых из гнёзд и используют их для охоты на дрофу-красотку Chlamydotys undulata. Отловом и транспортировкой занимаются чаще всего жители бедных арабских стран — сирийцы, палестинцы, иракцы.

У заказчиков этого промысла средств достаточно, чтобы отлов и доставка птиц были выгодны не только транспортировщикам и посредникам (вместе с «закрывающими глаза» госслужащими), но местным жителям, непосредственно забирающим птенцов из гнёзд. Тем более нищета, наступившая после 1991 г., существенно понижает планку для всех. «Причиной деградации казахстанской популяции балобана явилось появление в Казахстане большого количества профессиональных ловцов из арабских стран и последующая легализация отловов. Пик пресса отловов пришёлся на 1994-96 гг., когда из страны ежегодно вывозили свыше 1000 соколов. Начавшаяся среди местного населения «соколиная лихорадка» коснулась и гнездящихся птиц – из гнёзд извлекались оперяющиеся птенцы, отлавливались взрослые особи. С помощью мечения микрочипами было установлено, что 10% молодых особей и 20% самок от гнёзд оказались на специализированных рынках Ближнего Востока[3]».

В советское время эта торговля была криминализована, почему виду не угрожала. В 1992 г. появились первые легальные группы ловцов, получившие от правительства разрешение на изъятие соколов из природы. Они «проделали брешь», в которую ринулись нелегальные ловцы. Используя поддельные разрешения и покровительство местных органов власти, они обследовали территорию страны и выявили оптимальные гнездовые места, после чего начали отлов, уже в 1990-х ставивший вид на грань вымирания (табл.1[4]).

Таблица 1.

Изменение числа гнездящихся пар сокола-балобана в различных горных группах юго-восточного и центрального Казахстана после 1991 г.

	Количество гнездящихся пар балобана по годам
Горный массив	до 1993	1995	1996	1997	1998
Богуты	5-6	3	1	2	1
Турайтыр	4-6	1	1	0	1
Серектас	6	4	1	1	1
Малайсары	?	3	1	0	0
Анархай	2	2	2	0	0
Бетпак-Дала	6-7	3	2	?	1
Всего	>22	16	8	?	4

Источник. А.С.Левин, 1999, op.cit.

 

Через 2-3 года с начала «соколиной кампании» возникли группировки из местных жителей, скупавшие у населения балобанов, изъятых из гнёзд. Так, в 1996-1997 гг. в Зайсанской котловине за самку предлагали мешок муки. К концу 1990-х гг. браконьеры уже использовали рамки с петлями, устанавливаемыми на голубей: они позволяли добывать соколов не только на гнёздах, но и на путях пролёта.

В 1990-е годы ловцов чаще всего встречали в юго-восточной части страны, где балобан гнездился с наибольшей плотностью и концентрировался на осеннем пролёте. В итоге, за 18 лет численность вида упала на 93.5%, темпы снижения составляют 5.2% в год (рис.1аб). По международной классификации (IUCN) вид относится к угрожаемым, если темы сокращения популяции >2.5% в год.

В 2000-е годы ситуация продолжала ухудшаться. Численность вида снижалась из-за отлова в Бетпак-дале. В центральном Казахстане, на территориях, контролируемых военными, балобан гнездился на опорах высоковольтных ЛЭП с высокой численностью (до 15.3 пар/100 км). В 2008-2009 гг. военные покинули эту территорию, она стала доступна для ловцов, немедленно ликвидировавших эти гнездовья. Обследование 2011 г. показало 5-кратное снижение численности на ЛЭП, в 2005-2006 гг. заселённых наиболее плотно (до 4.6 пары/100 км). Те же процессы шли в Восточном Казахстане и Арало-Каспийском регионе (рис.1в). Иными словами, видовая популяция повсеместно катастрофически сократилась (рис.1г); несмотря на это, местные жители и зарубежные ловцы продолжают свой промысел[5].

 

 

 

 

 

а.

б.

в.

г.

Рисунок 1. Темпы снижения численности балобана в Юго-Восточном Казахстане, % занятых гнёзд. а – по районам, б — суммарно. в – тоже в Восточном Казахстане (1) и Арало-каспийском регионе (2). г. – тренды популяционной динамики в разных районах Казахстана.

На фоне такой катастрофы МСОП … снизил статус балобана с «угрожаемого» до «уязвимого». Одновременно казахские власти предложило снизить в 3 раза штраф за незаконное изъятие соколов из природы[6]. Всё это сложно объяснить иначе, чем успешным лоббизмом незаконного промысла, «деньги не пахнут». С иностранными ловцами инспекторы охотнадзора, полиция и таможенники или боятся связываться, или отпускают за взятки[7].

 Примечания

[1] Так было предотвращено истребление японских лесов в эпоху сёгуната: в ответ на их истощение страна смогла перейти от рубок к устойчивому лесоводству.

[2] См. также «Экспансия чужеродных видов и последствия для Европы»

[3]А.С.Левин, 1999. О критическом состоянии популяции балобана на юго-востоке Казахстана// Проблемы охраны и устойчивого использования биоразнообразия животного мира Казахстана. Мат. межд. конф. 6-8 апреля 1999. Алма-ата, 1999. С.76-78.

[4] См. также А.С.Левин. Нелегальная торговля и снижение численности балобана в Казахстане. Доклад на орнитологической конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения М.Н.Корелова, 3 ноября 2011, Алма-Ата.

[5] Левин А.С., 2011, op.cit.

[6]Это не специфика Казахстана; однотипные изменения в Красных книгах и природоохранной политике происходят в РФ и других странах зависимого развития. См. Проект нового «Списка Красной книги Российской Федерации (животные)» – угроза для редких видов?

[7] Левин А.С., 2011, op.cit. См. также Николай Третьяков. Организованная преступность – главная угроза редким видам животных.